В январе 2012, говоря об обещании Михаила Прохорова участвовать в российских митингах протеста 4 февраля, Газета.ру сделала важную ошибку: «Кандидат в президенты, который побывал на митинге несогласных с итогами выборов в Госдуме, обещал принять участие в следующей акции протеста, намеченной на 4 ноября» (Gazeta.ru). Блогер тут же прокомментировал в своём посте в Живом Журнале под названием «4 февраля или 4 ноября?»Газета.ру вчера написала о Михаиле Прохорове, что он “обещал принять участие в следующей акции протеста, намеченной на 4 ноября”. – “С Навальным перепутали, бывает…”, – указал по этому поводу в своём твиттере гражданский активист Олег Козловский... 4 ноября, напомню, в московском Люблино проходят "Русские марши"» (igiss).
Эта ошибка возникла из устойчивости ассоциаций между 4 ноября и русским протестом. Действительно, 4 ноября можно считать тренировочной площадкой современного протестного движения. С 2005 года в этот день в разных российских городах проводятся «Русские марши» – масштабные демонстрации российских националистических организаций: недавно запрещённого «ДПНИ» (Движения против нелегальной миграции), движения «Русские», «Память» и других. Более того, «Русский марш» 2011 года стал предтечей декабрьско-февральского протестного движения, так как именно на последнем русском марше в Люблино (московской окраине, на которую давно вытеснили «Русские марши») 4 ноября 2011 года лидер движения «Русские» созвал людей на митинг сразу после закрытия избирательных участков. Этот митинг «Русских» против нечестных выборов в 9 вечера 4 декабря и был первым массовым протестом, который привёл к первым массовым арестам (Sova-center.ru).
Однако это значение не было четвёртому ноября изначально присуще и до сих пор старательно игнорируется официальным дискурсом. С точки зрения власти, 4 ноября – это День народного единства, важнейший государственный праздник, не менее важный, чем День победы, как сказал патриарх Кирилл:
«Только из-за сложнейших гражданских конфликтов 20 века в сознании народа нашего этот день пока еще не укоренился под этим дивным словом - победа. Если сравнивать то, что произошло тогда, в далеком 17 веке, с тем, что произошло в веке 20-м, при внимательном рассмотрении самих событий и значения одержанной победы можно с уверенностью сказать, что это события одного порядка, и одно не важнее другого» (Argumenty.ru).
Собственно, этот праздник был изобретением власти и результатом её последовательных шагов по искоренению из коллективной памяти другого праздника - 7 ноября (Дня Великой Октябрьской Социалистической Революции). Сначала в 1992 году у россиян отобрали 8 ноября как выходной день, потом Ельцин лишил 7 ноября его названия, заменив на «День согласия и примирения». В сентябре 2004 года Межрелигиозный совет России решил, что 7 ноября не привело в 1917 году к примирению, поэтому предложил от праздника отказаться вовсе, но приискал дату в округе - праздник Казанской иконы божьей матери и победы в 1612 году, а также предложил празднику название – День народного единства. И, наконец, 16 декабря 2004 года Госдума РФ перенесла государственный выходной день с 7 ноября на 4 ноября. Народу объяснили, что 4 ноября:
«не новый праздник, а возвращение к традиции: в в 1649 году указом царя Алексея Михайловича день Казанской иконы Божьей матери был объявлен государственным праздником. Кроме того, в начале 20 века 8 мая по старому стилю вспоминали Кузьму Минина (Пётр I назвал его «спасителем Отечества»), но из-за революции 1917 года и последующих за ней событий, традиция отмечать освобождение Москвы от польско-литовских интервентов и день кончины Кузьмы Минина прервалась» (Calend.ru).
4 ноября 1612 года было объявлено «моментом преодоления Россией смуты» и «торжества патриотического духа», а превращение 4 в 7 - «контрреволюцией» (Vecherniaia Moskwa).
Придуманный праздник нуждался в информационной поддержке. Графики на рисунке 1, созданные при помощи архивов Интегрума, показывают, как и какие СМИ участвовали в поддержке Дня народного единства с момента его рождения.
При построении этих графиков не учитывались контексты, но только частотность упоминания «Дня народного единства» в разных СМИ. Графики показали интересную закономерность: праздник в два раза чаще упоминался в региональных печатных газетах и журналах (в 1.5% всех текстов, напечатанных во всех выпусках всех региональных газет и журналов из баз Интегрума), чем в других источниках (российские региональные онлайн медиа – 0.7%, центральные печатные – 0.8%, центральные онлайн – 0.4%, телевидение и радио – 0.6%, государственные новостные агенства – 0.7%). Более того, несмотря на то, что частотность упоминания праздника в региональных печатных источниках росла из года в год, в центральных печатных газетах, журналах и в материалах теле и радиоканалов он упоминался всё реже и реже.
Как можно интерпретировать снижение частотности упоминания о новом празднике в центральных медиа? Как успех введения праздника, когда дальнейшие активные пропагандистские действия более не нужны и праздник ежегодно привлекает к себе примерно одинаковое количество информационного внимания (как, например, Международный женский день 8 марта на графике, построенном Интегрумом, на рисунке 2):
Успехом ли закончились попытки власти привить День народного единства? Данные социологических опросов свидетельствуют об обратном: о полном провале попыток (Interfax-religion.ru, SVPressa.ru). Казалось бы, в этой ситуации власть должна максимально использовать центральные медиа, прежде всего, наиболее легко контролируемые ею телевидение и печатные газеты, многократно повторяя непонятливым гражданам, что надо праздновать 4 ноября.
Репортажи о празднике из архивов ОРТ, России и НТВ за 1-7 ноября 2005-2010 соответствуют нашим ожиданиям, подтверждая, что именно такая тактика была выбрана. Материалы показывают, как интенсивно разрабатывали разные каналы одну и ту же тему – успеха введения праздника. Способы доказательства: удлинняющийся с годами список фестивателей, гуляний, концертов и прочих способов выражения народного ликования и единения, а также список инициатив власти и лояльных власти структур: открытия памятников (например, мавзолея Пожарского в Суздале); заказные фильмы (например, «1612», «Конец смутного времени»); ассамблея Русского мира и другие способы дружбы с соотечественниками за рубежом (например, Пушкинские медали); молебны за единую Россию; «одеяло мира» и прочие выдумки «нашистов» и подобной прокремлёвской молодёжи. Всё это бодро освещалось из года в год в выражениях: «массовые торжества прошли по всей стране», «торжества проходят во всех городах России, и почти каждый из них внёс что-то своё в сценарий праздничных мероприятий» (Rossiia TV).
Однако четвёртого ноября возник ещё один сюжет, который замалчивался всеми телеканалами и многими другими СМИ – «Русские марши» националистов. Несмотря на то, что первый «Русский марш» националистов прошёл в 2006 и был достаточно серьёзно организован (YouTube), медиа лишь упомянули о «хулиганствующих элементах» и «12 арестованных». С 2007 года из репортажей исчезли даже такие упоминания, и оставались лишь сводки о количестве задействованнной милиции, ежегодно увеличивающемся: в 2005 году 2000 милиционеров, в 2010 – 6000.
Все СМИ открыто заговорили о «Русских маршах» только в 2009 году, когда в противовес набирающим популярность «Русским маршам» националистов были придуманы альтернативные «Русские марши». Интрига вокруг лишённых информационной поддержки маршей националистов с 2005 по 2009, фокус с альтернативными маршами, выдуманными в 2009, сильно испортили первоначальный замысел сделать из 4 ноября праздничный «День единства» и утвердили за ним другой смысл – «Дня протеста». Заглянув в коллективное полубессознательное через контент анализ и количественный анализ обсуждения Дня народного единства в блогосфере, можно собрать тому доказательства.
Анализ контекстов показывает, что в 2005 году преобладающими темами обсуждения праздника были: неодобрение отмены 7 ноября («у меня с 7 ноября связано много детских воспоминаний» (yurik-hashev); стёб и ирония по поводу того, что никто не знает «А что празднуем то?» с выдвижением разных версий; споры о самом историческом событии и его реальной дате («А то, что мы празднуем 4 ноября, это дата, когда поляков из кремля выгнали в соседний Можайск, за которым тогда начиналась Польша, причем выгнали, судя по всему, не 4, а то ли 1, то ли 7» (knippy).
Количество упоминаний в блогосфере Дня народного единства росло из года в год, однако одним из двух главных факторов роста являлась интенсивность обсуждения планов на «ноябрьские каникулы» и перенос выходных на будущий год. Что касается сущности праздника, блогосфера продолжала разрабатывать одни и те же смыслы исторической неточности, нелепости («А что мы празднуем?» (prostogordon), «А как надо этот праздник праздновать?» (VKontakte); неодобрения замены и недоумения по поводу замены 7 на 4 («день страха перед коммунизмом» (politprosvet), «Сначала с праздником всех. Правда, если честно, я не очень понимаю, почему вдруг в 2005 мы осознали, что в далёком 1613 году наши предки проявили патриотизм, и отныне 4 ноября является государственным праздником и почему 7 ноября (заметьте, это тоже история нашего государства!) не является красным днём календаря...видимо, в далёком 1917 совершилось нечто недостойное?» (liveinternet.ru).
Вторым фактором роста внимания к празднику в блогосфере явились «Русские марши» националистов и другие уличные акции («По пути следования колонны на другом берегу Москва-реки неизвестные вывесили большой черный баннер с перечеркнутой свастикой и надписью "4 ноября — день единства власти и фашистов» (lenta.ru). Так, пик частотности в 2009 году в блогосфере был связан именно с удвоением маршей, созывом народа на эти мероприятия и отчётом о них.
Заложив найденные в контекстах ассоциативные ряды в яндексовский инструмент «Пульс блогосферы», проследив историю изменений значения этого праздника за шесть лет его сущестовования, можно увидеть, что 4 ноября до сих пор не утратил старых ассоциаций с 7 ноября, плохо ассоциируется с 1612 годом, и что ведущим значением 4 ноября стал «протест»:
Figure 3. Частотность упоминания в блогосфере «День народного единства» в разных контекстах: “protest”, “holiday”, “7 November”, “1612”, “Poland”.
Именно эта прочная ассоциация вынудила власть несколько приглушить фанфары центральных каналов телевидения и центральных газет по поводу народного ликования (и с этим связана нисходящая динамика кривых на графике на рисунке 1). Задуманное властью, чтобы забыть 7 ноября, 4 впитало его революционную пассионарность и превратилось из праздника единства в символ российского протеста, зажгло российские протесты 10 декабря, 24 декабря и 4 февраля, замкнув круг исторических параллелей – от 7 ноября к 4 ноября, от 4 ноября к 4 февраля.
Галина Никипорец-Такигава (Кембридж)
Москва, улица Сахарова, демонстрация 24 декабря 2011 года
Фотографии Наталии Миримановой:
Фотографии Наталии Миримановой:
No comments:
Post a Comment